Воинская часть

Четыре кирпичных дома стоят друг напротив друга и образуют прямоугольник. В каждом доме всего восемь квартир, поэтому все друг друга знают. У кого бабушка болеет, у кого родители пьют, кто сегодня котлеты на ужин есть будет. Мы все всё друг про друга знаем.

Между домами стоят старые сараи, по крышам которых мы бегаем вопреки запретам взрослых. Ещё в нашем дворе есть небольшой яблоневый сад, турник, на котором выбивают ковры, скамейки, три колодца и мусорка. Собственно, всё. 

Поэтому нам интересно то, что находится за пределами двора. 

Стоянка машин и автомастерская, которую держат какие-то бандюганы и куда ходить «строго-настрого» и «ни в коем случае». 

Ларёк около детского сада с первыми сникерсами, на которые у нас нет денег. 

И конечно же, воинская часть. 

Часть прямо рядом - за бетонным забором справа от домов. Некоторым детям, например, мне можно зайти в часть легально - через КПП. Это потому что наши папы там служат. Но через КПП далеко - идти два километра - и вообще неинтересно. Поэтому мы лазим через забор. Навалили досок с нашей, уличной, стороны, именно в том месте, где с другой - воинской - стороны спуститься можно по приваренной к забору железяке. Так и лазим. 

В части классно. Тут есть платц, детская площадка у общежития и куча бездомных щенков, которых мы каждый день спасаем. Строим им будки из картонных коробок, настилаем туда тряпок, запихиваем внутрь пушистых бутусов и приказываем им спать до нашего возвращения. Наутро непослушных щенков приходится снова искать по всей части, всячески спасать и запихивать в коробки. Иногда тех же самых, что и вчера, но в целом нам не принципиально, можем и новых спасти.

Конечно же, чужие дети в части - это запрещено, военные нас отлавливают и выдворяют за пределы забора. В этом состоит вторая по популярности после щенков наша забава - не попасться на глаза офицерам, которых здесь на удивление много. 

Мы разрабатываем стратегии: бросаемся врассыпную при приближении человека в форме, причём бежим именно так, чтобы смогли поймать тех ребят, которым здесь можно находиться, а другие успели бы слинять. 

Военные пытаются отвадить гражданских от своей территории: сверху забора натягивают клубы проволоки. Не колючей, но густо смазанной мазутом. Представляете, какой квест! А то нам уже стало надоедать просто туда лазить, а тут такое! 

Мы проделываем ходы в проволоке, огребаем по вечерам от родителей за то, что снова пришли с улицы в мазуте, клятвенно обещаем больше не пачкаться и снова бежим к забору. 

В детстве нет если. Есть недостаток печального опыта, помноженный на огромное желание исследовать. Преодолевать, пробовать, экспериментировать, настаивать, продираться, протискиваться, расширять горизонты. 

Когда нам уже стала надоедать и проволока, а родители почти смирились и перестали стирать нашу одежду, солдаты снова подкидывают нам новую шараду. Они пускают вдоль забора со своей стороны металлический провод. К нему привязывают длинную веревку на колечке. А к концу верёвки привязывают огромную сторожевую собаку. Очень голодную и очень злую. 

Причём два этих факта между собой никакой связи не имеют. Собака лопает всю колбасу, которую мы втихаря выносим из дома, но пускать нас отказывается совершенно. Злобно рычит, скалится огромной пастью и грозит растерзать первого же, кто подумает спрыгнуть с забора. Ей абсолютно наплевать, сколько бездомных щенков не дождутся своих спасителей и останутся ночевать без коробок. И что мы не посмотрим маршировку на платцу тоже. И не соберём одуванчиков за казармами. Бездушная собака, точно вам говорю. 

Экспериментальным путём мы вычисляем, что веревка на 30 сантиметров не дотягивается до забора и что, если вжаться в стену, втянуть живот и не размахивать руками, то шаг за шагом можно протиснуться и всё-таки попасть на запретную территорию. Идём цепочкой в пяти шагах друг от друга, вдавливаясь в забор, затаив дыхание, боясь вдохнуть или выдохнуть. Идём под бешеный лай рвущегося с цепи зверя, в брызгах его слюны, и почему-то даже не думаем «а что, если...»

В детстве нет если. Есть недостаток печального опыта, помноженный на огромное желание исследовать. Преодолевать, пробовать, экспериментировать, настаивать, продираться, протискиваться, расширять горизонты. 

Я рассказываю маме про собаку, когда мне уже за тридцать. 

-Как? - расширяет она от ужаса глаза, - Мы же всё время за тобой следили, смотрели, где ты, как ты, с кем ты... 

Конечно, смотрели. А я, конечно, всё равно бегала в часть и проживала там свою, счастливую, интересную, полную событий жизнь.

Как жаль, что этого двора, этой части и этой жизни давным-давно нет...