«Профессию учася славить,
Все силы жертвуя лишь ей,
Я не рождён людей забавить
Стыдливой музою моей».
Меня часто спрашивают: «Мечтали ли Вы когда-нибудь стать учителем?» «Нет. Никогда, » - говорю я. В ответ – недоумевающие взгляды. «Нет. Никогда, » - улыбаюсь я. И в этом я совершенно искренна. Потому… Потому что, сколько себя помню, я всегда была им…
В детстве, «напялив» на нос толстенные очки в роговой оправе, (- 4,5 диоптрии – это не шутка!), я шла из библиотеки, держа в руках, как драгоценный клад, стопку редких книг (ведь мне их дали всего на два дня и две ночи!). Шла и мечтала, с каким удовольствием я их буду читать, а потом рассказывать своим друзьям: вот позавидуют! Но не тут-то было!
Едва успевала переступить порог своей квартиры и съесть приготовленный мамой бутерброд, как в дверь кто-то несмело карябал. На лестничной клетке пятого этажа – с первой ступеньки и до самой верхней - стояла вереница соседских ребятишек, держа под мышкой задачники и учебники: кому-то надо было помочь выполнить упражнение по русскому языку, кому-то – решить задачу, кому-то - написать сочинение или перевести текст с французского языка на русский. «Ничего. У меня ведь ночь в запасе, успею почитать, » - грустно успокаивала себя я и терпеливо занималась с ребятишками.
«Твою Марину любят все животные и дети, - говорили моей маме соседи. – Быть ей учителем». «Причём тут животные? »- думала я. Хотя это было истинной правдой: в нашем доме всегда находило и по сей день находит приют разное зверьё.
За моё ли терпение, мою безотказность, готовность помочь или мою начитанность ко мне с детских лет крепко «прилепилось» прозвище «профессор». «Вон наш профессор идёт!» - кричала мне вслед дворовая ребятня. «Помнишь, мы тебя профессором в школе звали?» - с доброй улыбкой напоминают мне и сейчас при встрече одноклассники.
У каждого человека есть свои учителя, которых он помнит всю жизнь. Моими первыми настоящими и самыми верными учителями были книги, которых в нашей семейной библиотеке было множество: они достались мне по наследству от моих прабабушек и прадедушек. Я с упоением в десятилетнем возрасте читала произведения Достоевского, Толстого, Шолохова, Фадеева, Чехова, Лермонтова, Блока и, конечно, Есенина, Цветаеву! (их лирика была долгое время запрещена, но наступила «оттепель» - и в школьной программе по русской литературе только-только стали появляться некоторые из их стихотворений).
Как-то на уроке русской литературы учитель читала нам наизусть поэму Сергея Есенина « Чёрный человек»: это произведение было вне школьной программы, и учитель хотела расширить наше представление о поэте и его творчестве.
«Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль…» На этих словах учитель замолчала. В классе стояла тишина. Учитель забыла строки поэмы. Так бывает. Класс замер в ожидании.
«…То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Обсыпает мозги алкоголь, » - закончила я строфу: это были строки любимого поэта, его стихи я знала наизусть!
С того самого дня я находилась под пристальным вниманием учителя русского языка и наблюдала некоторую досаду с её стороны в общении со мной. Ещё недавно тёплые и дружеские отношения между нами закончились. Теперь, спустя много лет, я понимаю, что произошло: ревностное отношение к русской литературе, которую мы безмерно обе любили и любим, соперничество…в лучшем смысле этого слова.
«Вы мечтали когда-нибудь стать учителем?»- спросите вы меня. «Нет, никогда. Потому что я всегда была им, » - повторяю я снова.
Вот уже более двадцати лет я преподаю в школе русский язык и литературу. И, поверьте, никогда ни на минуту, ни на секунду не пожалела о своём выборе. Как-то моя коллега, опытный учитель, в беседе со мной горько обронила: «Откуда сейчас взяться хорошим учителям, если в педвузы идут те, кто ни на что больше не способен, те, кто «провалился» на экзаменах в другие вузы: двоечники и троечники?» Мне стало больно от этих слов. Неправда. Учительство – это особая «каста» людей…Людей, не представляющих свою жизнь без школы, без каждодневного общения с детьми. Более человечной профессии, чем учитель, я не знаю. Как и в любой другой профессии, здесь бывают случайные люди, но это, скорее, исключение из правила, чем данность.
«Учителем нужно родиться, и только после этого – стать, »- вспоминаются мне строки Р.Рождественского. Стать учителем нелегко: на это уходят годы, а иногда и вся жизнь. Но перестать быть учителем можно в любой момент. Учитель должен бояться ощущения «сытой уверенности» - уверенности в том, что он уже профессионал и всё знает в своём ремесле, и ему нечему больше учиться. С этого момента начинает в нём «умирать» педагог. Я всегда с недоверием отношусь к таким учителям. Только сомневающийся в себе педагог, мыслящий, ищущий учитель будет всегда идти вперёд, ибо нет предела совершенству.
Будто испытывая на прочность, судьба привела меня в школу, где учатся ребятишки с ограниченными возможностями здоровья. Не скрою: детки трудные, особенные, словно сделанные из какого-то другого материала. За одиннадцать лет, которые я работаю в коррекционной школе, мне не раз приходилось набивать «ссадины» и «шишки». Но каждый раз я вставала, поднималась и шла дальше. И никогда не кляла судьбу. Потому что никогда не задавала себе вопрос: «За что мне это?» Я упрямо говорила себе и судьбе: «Ведь для чего-то мне это послано, для чего-то мне это нужно». И это придавало мне силы и упорства.
Работая с детьми с ОВЗ, я никогда не акцентирую внимание на их дефекте. Наоборот, я внушаю ребёнку: «Ты можешь многое. Только поверь в себя. Поверь мне. Я помогу. Я рядом. Вместе мы сможем многое». И никогда, поверьте, никогда не делю детей на «отличников» и «двоечников», а также не завожу среди них «любимчиков». Потому что эта практика порочна. Дети (даже умственно отсталые) очень тонко чувствуют данную градацию и начинают тихо ненавидеть за это учителя. Для меня все дети равны и одинаково талантливы. Только некоторые из них тщательно скрывают от окружающих свои способности. Моя задача, как учителя, отыскать эти скрытые резервы, помочь ребёнку поверить в собственные возможности.
В.А.Сухомлинский говорил, что можно прожить жизнь, не зная математики, но нельзя прожить её, не умея читать. Обучая детей русскому языку и чтению, я всегда помню: главное – не скатиться к ремесленничеству, что изучение правил правописания, выполнение практических заданий, чтение и анализ произведений – это не самоцель, а средство обучения, воспитания и развития ребёнка с ОВЗ, способ его подготовки к самостоятельной жизни. «Воспитывай, обучая!» - основной принцип моей деятельности. Но я также помню, что учитель может стать хорошим воспитателем только тогда, когда он хорошо понимает нужды детей, является образцом и примером во всём, авторитетным и уважаемым человеком. Если учитель учитывает интересы ребёнка, считается с его потребностями, точкой зрения, признаёт за ним права, то и ребёнок принимает требования учителя как справедливые, прислушивается к ним. Но, если среди моих учеников встречаются «ершистые», обозлённые, непокорные, не признающие никаких правил поведения и норм морали, я не спешу их в этом обвинить. Значит, это я ещё не нашла к их душам дорогу, не стала их другом. Но у меня есть ещё время и возможность это исправить, и я стану их настоящим другом. Ибо «дорогу осилит идущий».
И последнее, главное для меня – не убить в зародыше любовь к урокам русского языка и чтения, к школе, в которой ребята учатся. Ведь все они пришли сюда с огромным желанием чему-то научиться, чего-то достичь. А в учителе ребёнок видит доброго мастера-волшебника, который всё умеет, всему научит, при необходимости поможет. Не надо разочаровывать школьников. Пусть такое отношение к учителю у них останется навсегда. Тогда и педагогу будет работать легче и интересней.
«Если бы у Вас была вторая жизнь, кем бы Вы стали?» - спросите вы у меня. «Конечно, учителем… Потому что я всегда была им, » - снова отвечу я.
Послесловие
Одна из уважаемых мною учителей всё время любит повторять одну и ту же фразу: «Зачем мне домашнее обучение? Что я буду делать с одним учеником? Мне нужна аудитория. Понимаете …а-у-ди-то-ри-я?» В ответ я всегда улыбаюсь. А ведь она права: учитель живёт до тех пор, пока слышит детские голоса, видит детские глаза, ловит их доверчивые взгляды, чувствует биение детских сердец…
